Лобынское утешение

Недавно побывали в Туле семеро молодых питерских художников. Придумали они себе затею – путешествовать по разным городам с целью «прислониться» к ним и впечатлиться. Причём, в месте высадки такой десант разбредается поодиночке и перемещается без местных проводников. Потом перед отъездом они собираются в каком-либо публичном «пространстве» и на глазах приглашённых аборигенов делятся между собой впечатлениями.

На этот раз «десантники» подводили итоги в «Старой тульской аптеке». Удивлённые тульские аборигены с удовлетворением узнали, что Тула и на этот раз не сдалась иноземцам, никаких своих тайн им не выдала.

Выяснилось, что не только прислониться, но и притулиться, и прилобуниться питерцам не удалось. Оказалось, не знают они таких тульских слов.

К Туле может притулиться каждый. Это вам не Киев, где на каждой двери в вагонах метро написано «Не притулятiся». И в Минске нужно «Не прытуляцца».  К Туле можно притуляться любым местом – задом, передом, боками, низом, верхом, а также ногами и руками.

Мало кто знает, что слова прислониться, притулиться и прилобуниться не совсем синонимы.  Притулиться употребляется в значениях затеряться, скрыться, не высовываться. Прилобуниваться можно только лбом. Как на известной картине Рембрандта «Возвращение блудного сына». Прилобуниванием утешают плачущего ребёнка.

Кстати, на восточной окраине Большой Тулы, в 14 верстах от её исторического центра, находится примечательное сельцо Лобынское. В писцовых книгах 16 века его уважительно именовали Лобынском. Потому что Лобынск к речке Упе прилобунился. Сам утешился и стал местом утешения. Я так думаю.