Лобынское утешение

Недавно побывали в Туле семеро молодых питерских художников. Придумали они себе затею – путешествовать по разным городам с целью «прислониться» к ним и впечатлиться. Причём, в месте высадки такой десант разбредается поодиночке и перемещается без местных проводников. Потом перед отъездом они собираются в каком-либо публичном «пространстве» и на глазах приглашённых аборигенов делятся между собой впечатлениями.

На этот раз «десантники» подводили итоги в «Старой тульской аптеке». Удивлённые тульские аборигены с удовлетворением узнали, что Тула и на этот раз не сдалась иноземцам, никаких своих тайн им не выдала.

Выяснилось, что не только прислониться, но и притулиться, и прилобуниться питерцам не удалось. Оказалось, не знают они таких тульских слов.

К Туле может притулиться каждый. Это вам не Киев, где на каждой двери в вагонах метро написано «Не притулятiся». И в Минске нужно «Не прытуляцца».  К Туле можно притуляться любым местом – задом, передом, боками, низом, верхом, а также ногами и руками.

Мало кто знает, что слова прислониться, притулиться и прилобуниться не совсем синонимы.  Притулиться употребляется в значениях затеряться, скрыться, не высовываться. Прилобуниваться можно только лбом. Как на известной картине Рембрандта «Возвращение блудного сына». Прилобуниванием утешают плачущего ребёнка.

Кстати, на восточной окраине Большой Тулы, в 14 верстах от её исторического центра, находится примечательное сельцо Лобынское. В писцовых книгах 16 века его уважительно именовали Лобынском. Потому что Лобынск к речке Упе прилобунился. Сам утешился и стал местом утешения. Я так думаю.

Хопёр тульский

Слово «хопёр» до недавних пор не имело внятного толкования. В словаре Даля приведено сомнительное толкование с вопросительным знаком: «Притон диких гусей?». А в словарных исследованиях Срезневского происхождение слова «хопёр» выводится от древнерусского «хопати, хапати» - хватать. Кто прав?

Мои размышления позволили примирить обоих уважаемых исследователей слов. Достаточно представить себе простецкое написание «хапёр» и услышать в этом слове знакомые современные слова «хапок и хапать».  Тогда «Притон диких гусей» получает расширительное толкование «Разбойное место». Для аналогии можно сравнить с московской Хитровкой, криминальным рынком, стёртым с лица земли революционной советской милицией.

Нынешний тульский рынок Хопёр в моём зареченском детстве был бойким базаром.  А до базара это была разбойная окраина Тулы, на Алексинской дороге, на стыке трёх городских слобод – Казённой, Оружейной и Гончарной. Рядом было Спасское кладбище и Ужово болото. Было удобно концы прятать. А ещё Святодуховская Георгиевская на Хопре церковь была, для молитв за спасение и для замаливания грехов.

Название Хопёр прижилось у туляков, потому что оно побуждало к активным к действиям. Одни слышали смыслы «хапай и беги», другие – «купил и попёр». Это тульская достопримечательность. Если собрать легенды о нашем Хопре, то можно посостязаться со знаменитым одесским Привозом.

Так-что, тульский Хопёр не имеет никакого отношения к одноимённому притоку Дона. Хотя не исключено, что тот Хопёр то же название от своих местных разбойников получил.

Стоеросовая тема

Эта тема появилась по просьбам наших читателей. Трудно себе представить, что следствие о  происхождении слова «стоеросовый» окажется таким увлекательным.

Современные словари толкуют слово «стоеросовый» как «растущий стоймя, прямо (о деревьях)». И сразу же добавляют, что употребляется в бранных выражениях - «Пень стоеросовый. Балда стоеросовая. Дубье стоеросовое». Далее приводится сравнение древесины с дурачиной. А в доказательство притягиваются известные выражения дразнильно-обзывательной направленности: дубина, дуб дубом, бревно глупое, глуп как пень, чурка с глазами и др.

Меня такое объяснение не устраивает. На мой взгляд, природная древесная мудрость превосходит иную человечью учёность. Мой слух выделяет звукосочетание «сто». Известно, что соответствующая цифра является количественным показателем и остатком древнерусского слова «густо». Звукосочетание «росовый»  ассоциируется у меня с росовым мёдом. Мёд в зависимости от происхождения бывает нектарным, росовым и падевым. Пчёлы вместо цветочного нектара могут собирать близкие к нему по составу медвяную росу (сладкие выделения на листьях растений) и падь (выделения насекомых). У каждого вида мёда есть особенности употребления. Росовый мёд, например, нельзя оставлять пчёлам на зимовку, чтобы не вызвать у них смертельного заболевания.

Получается, что «стоеросовость» это густые выделения особенностей. А особенности бывают разными, в том числе дурными и прекрасными.

Поэтому, нельзя осуждать тульских преподавателей школ и университетов за комплиментарные сравнения учащихся с дубьём стоеросовым. Всё же есть в этом дубье что-то замечательное.

Рожон

Есть в русском словарном запасе удивительное слово «рожон». Я часто замечал, что из женских уст оно произносится гораздо чаще. Причём в таких обстоятельствах, когда мужики откровенно произносят непечатное название своего детородного органа. Желающие могут самостоятельно поупражняться с заменой слов в устойчивых выражениях: "Какого рожна тебе надо? Ни рожна. На кой рожон тебя туда понесло. Не лезь на рожон". Не сомневаюсь, что можно припомнить множество подобных словоупотреблений. На тульской земле они очень даже в ходу.

Всё это подводит к мысли, что словом «рожон» изначально назывался участвовавший в деторождении фрагмент. Слова рожон и рождение имеют общий корень. Просто женщины из поколения в поколение знают об этом лучше кого бы то ни было.  Не скрывают это естество и не считают неприличным ругательством. 

В отличие от мудрых женщин, учёные филологи утверждают во всех своих трудах, что рожон это острый кол, а происхождение слова связано с неким, одинаково острым рогом. Сложены даже небылицы, что с рожном на медведя охотились.

Лично я этому не верю. Даже неандертальцам хватило бы ума не ходить на медведя с острым колышком. Более того, можно подумать, что наши предки байкой об охотничьем рожне предостерегали потомков, что ходить на медведя с рожном, как и бить медведя детородным органом, противоестественно и чревато вполне предсказуемыми последствиями.

Хамса

Помню, в 50-е годы прошлого века в тульских магазинах и на базарных развалах было завались хамсы.  Сейчас и слово такое похоже вышло из употребления.

Это  мелкая морская рыба, азовско-черноморская разновидность анчоусов. Обычная длина её составляет 8—10 см. Мечет икру в Азовском море.  Плодовитость хамсы около 20—25 тысяч икринок. Осенью после икрометания азовская хамса уходит в Чёрное море через Керченский пролив. Косяки, не выловленные в проливе, залегают в зимовальные ямы.

Рыботорговцы под видом хамсы могут запросто всучить кильку. У кильки цена сильно пониже, и вкусовые достоинства пожиже.

Узнать хамсу и анчоуса очень легко в профиль - конец  рта у них сильно заходит за дальний край  глаза, почти до жабер. Как говорится, «рот до ушей, хоть завязочки пришей».

В Интернете можно узнать о многочисленных достоинствах и полезностях хамсы. Складывается впечатление, что она не только круче знаменитой питерской корюшки, но и лучше многих раскрученных рекламой видов рыб. Поэтому, если где увидите в продаже хамсу, хватайте не задумываясь, особенно свежемороженую.

Однако ныне в Туле хамсы нет. Не исключено, что хамса перевелась не только в тульской рыботорговле, но и в азовско-черноморском бассейне. То ли Азов обмелел и зацвёл, то ли Чёрное море сероводородами перенасытилось, то ли коммунально-промышленные стоки в этом виноваты.